«Меня недавно знакомый спросил: «Кем ты мечтала стать в детстве?», – рассказывает Катя. – Вроде бы простой вопрос. Но эти «мечтала» и «стать кем-то» звучат как будто на другом языке. Я только начинаю понимать, что у меня еще есть право что-то планировать, а не доживать».

На самом деле в детстве Катя мечтала танцевать. С четырех лет занималась танцами и музыкой, потом попала в класс с хореографическим уклоном. И даже когда по совету мамы выбрала «серьезную» профессию – поступила на факультет менеджмента – все равно уже на третьем курсе пошла параллельно на второе высшее. Катя захотела учиться на хореографа, чтобы потом открыть свою танцевальную школу.

«Когда я готовилась к ГОСам – думала: сейчас получу диплом и всем покажу! Горы сверну!» – смеется Катя. И даже взявшиеся из ниоткуда сильные боли в спине девушку тогда не сильно беспокоили: подумаешь – болит, для танцоров это, скорее, норма. Недаром же говорят: спорт не лечит, а калечит.

Но когда стало совсем невмоготу, Катя все же пошла по врачам, хотя и те не заподозрили ничего страшного и успокаивали: мол, застудила, потянула, повредила. Нужны массажи, сауны, солнце, витамин D, прогревания…

«В общем все то, что мне, как оказалось, категорически нельзя, я делала с большим усердием, – вспоминает Катя. – И я очень удивлялась, что мне становилось только хуже».

Когда после десятков обследований и неверных результатов стало ясно, что Катя ничего не потянула, а боли в спине – симптом лимфомы, то есть рака лимфатической системы, болезнь уже серьезно прогрессировала. Но в родном Челябинске врачи особых надежд не давали.

Тогда Катя с мамой решили ехать в Израиль: «Мы верили, что шанс обязательно есть. Хоть один из тысячи – но он должен быть. И израильские врачи мне его дали: нужна трансплантация костного мозга. Правда, эйфория была недолгой. Мы увидели счет. Речь шла о десятках тысяч долларов. Наверное, не нужно описывать, что тогда было со мной и с мамой.

Врачи прекрасно понимали, что таких денег в Челябинске не найти. Чего они не понимали, так это того, почему челябинские специалисты не рассказали нам, что трансплантации успешно проводят и в России. Я тогда думала, что если не Израиль, то все, я умру.

Видимо, поняв мои мысли, врач, консультировавший нас, сказал: «Вы думаете, что в Израиле люди не умирают? Дело не в стране, а в методиках. В Петербурге делают те же самые трансплантации, работают по тем же самым протоколам и получают прекрасные результаты. У вас есть все шансы прожить долгую жизнь. Главное – не теряйте больше времени».

Сейчас Катя лечится в Петербургском НИИ ДОГиТ им. Р. Горбачевой – той самой клинике, где проводят все виды пересадок костного мозга для взрослых и детей. Каждый год сюда приезжают сотни человек со всей России. Для них, как и для Кати, трансплантация – часто единственный шанс прожить долгую и, главное, счастливую, полноценную жизнь.

Но пока главная Катина задача – выйти в ремиссию. И тогда врачи смогут, наконец, провести девушке трансплантацию костного мозга. А для этого нужен препарат Рибомустин. Но купить это лекарство самостоятельно семья Кати не может. За те семь лет, что она болеет, все сбережения ушли на то, чтобы найти нужных врачей.

Благотворительный фонд AdVita уже оплатил Кате несколько этапов лечения Рибомустином. Для того, чтобы оно продолжилось, фонд собирает 114 400 рублей на следующий курс.

Катя уже решила, что когда закончится лечение, она останется в Петербурге насовсем. А еще пойдет учиться на дизайнера интерьеров: «Я не могу без красоты. Она должна быть, и даже если не в танце, то вокруг. Еще я очень хочу устроиться на работу. Хотя пока даже стесняюсь мечтать об этом. Даже страшно сказать – хочу работать в Мариинском театре. Неважно кем – только чтобы хоть издали смотреть на сцену».