«Я интуитивно поняла: Варя — моя приёмная дочка»

VK Добро отмечает юбилей, нам 10 лет! Вдохновившись праздничным настроением, мы решили вспомнить, как мы начинали помогать, и узнать, что стало с героями наших первых проектов.

Сегодня — чудесная история про Варю, которой с нами поделился благотворительный фонд «Измени одну жизнь».

10 лет назад мы помогали фонду собирать деньги на создание видеоанкет для мальчиков и девочек, которые живут в детских домах. Такие ролики помогают детям находить семьи.

Один из таких мини-фильмов помог в итоге и самой Варе, и её приёмным родителям — Елене и Андрею. Посмотрев анкету Вари, они в итоге решили забрать её из детского дома и подарить ей настоящий дом, стать для неё семьёй.

Много страхов и много принятия

— Елена, как вы пришли к тому, чтобы взять в семью приемного ребенка?

— В 30 лет я перенесла операцию, аппендицит с перитонитом. Осложнения после операции привели к тому, что возможность иметь детей у меня стремилась к нулю.

Я пыталась решить эту проблему, проходила несколько курсов лечения, но это не помогло. До этого детей у меня не было: я вышла замуж в 32 года. Но я очень хотела быть матерью.

— Какие страхи у вас были на пути к приемной семье?

— Как и многие другие родители, я сомневалась в себе, сомневалась, что смогу полюбить ребёнка, которого не я родила. Боялась, что мне будет трудно совмещать заботу о нём и работу, поскольку я всегда много сил уделяла профессии.

Пугали мысли о периоде адаптации, о возможных психических отклонениях ребенка.

Думаю, мне очень помогла Школа приемных родителей.

Главное, что я вынесла из курса обучения, как бы ни банально это звучало — нужно принимать ребенка таким, каков он есть, любить его безусловной любовью, так, как любят родные люди, невзирая ни на что, и не ждать, что он реализует себя в жизни именно так, как бы ты этого хочешь.

— Родные поддержали восприняли ваше желание взять ребенка в семью?

— Наверное, мы были не очень типичными потенциальными приёмными родителями. Немолодая бездетная пара. Мне было 45 лет, мужу 52 года.

Мы оба работали: я — в одном из липецких вузов, он — на заводе. У мужа были двое взрослых сыновей от первого брака, у меня всегда были с ними ровные, хорошие отношения.

Казалось бы, в таком возрасте не надо усложнять себе жизнь. Но интуитивно у меня было ощущение, что всё ещё не поздно стать матерью, отдать свою любовь ребёнку.

Я поговорила с мужем первый раз, очень волновалась, что он не поддержит меня. Он поддержал, хотя и не сразу, и я ему за это очень благодарна.

Родителей мы никак не готовили, потому что боялись, что они начнут волноваться и отговаривать нас. Просто поставили их перед фактом. Родители — это моя тётя и свекровь. Моя мама, к сожалению, умерла еще до этого, в 2005 году. Папу я вообще плохо помню.

Свекровь относилась к Варе ровно, с симпатией, но иногда проскакивала некоторая ревность по отношению к родным внукам. Конечно, ее можно понять.

Моя тётя Фаина Ивановна, мамина сестра, приняла Варю сразу, безоговорочно. В 2021 году она также умерла от последствий ковида и незадолго до смерти просила меня не оставлять Варю и всегда ей помогать.

Яблоки и поиск семьи

— Как вы нашли Варю, где, почему решили взять, именно ее?

— Когда мы с мужем приняли решение, то он просил меня найти именно девочку, дочку, ведь сыновья у него уже были.

Оказалось, что в нашем регионе найти ребёнка — девочку — непросто. Изначально мы также не были настроены принять в семью совсем маленького ребёнка в силу своего возраста. Искали девочку 4-6 лет.

Обратились в опеку, искали в банке данных, но не могли найти ребёнка такого возраста. Тогда и зашла речь о девочке постарше. Елена Викторовна Соколова, главный специалист Управления образования и науки Липецкой области предложила познакомиться с Варей, показала ее фотографию. Как я ей благодарна!

Сначала я не была готова к этой ситуации. Девочка 11 лет? Почти подросток? К тому же оказалось, что у нее есть три старших брата и старшая сестра.

Муж недоумевал: как мы будем общаться с её родственниками? Как они к нам отнесутся? Нам предложили посмотреть видеоанкету, познакомиться с девочкой, подумать.

У этой истории была предыстория — грустная, смешная и трогательная одновременно.

Оказывается, Варя несколько раз подходила к директору своего детского дома и просила его найти ей семью.

А чтобы он не забыл о ее просьбе, приносила ему свои яблоки, сэкономленные с полдника. Директор яблоки не брал, но рассказал о девочке в опеке, и опека предложила нам с ней познакомиться.

— Помогла ли видеоанкета выбрать именно Варю?

— Видеоанкета помогла мне выбрать именно Варю. Конечно, честно говоря, в жизни она оказалась не такой начитанной и образованной, как это представляла анкета.

Но я увидела хрупкую девочку с ясным лицом и почувствовала её внутреннюю силу. И интуитивно поняла, что это мой ребёнок.

Теперь, глядя на ее детские фотографии, я жалею, что не была с ней рядом тогда, когда она была маленькой. Никогда, ни одной секунды я не жалела, что она появилась в моей жизни.

«Есть ли место для меня в её мире?»

— Чем запомнилась первая встреча с Варей?

— Я хорошо помню эту встречу. 2012 год. Я очень волновалась, почти не спала накануне. Приехала в Усмань, город в Липецкой области, в санаторий, где ребята из детского дома проводили лето.

Варя вышла ко мне — хрупкая девочка, которая выглядела младше своего возраста, в футболке, шортах и резиновых шлепанцах на босу ногу. Светлые волосы, косая челочка.

Мы сидели на лавочке и разговаривали. Варя первым делом стала рассказывать про свою сестру и братьев, про своих родителей. Я задумалась: есть ли место для меня в её мире?

Варя поглядывала на меня, взгляд был изучающий, доброжелательный и настороженный. Мы разговаривали вдвоем, без присутствия психологов.

Потом мы приехали вместе с мужем в детский дом, в село Павловку. Когда муж увидел Варю — маленькую худенькую девочку в очках, лопатки на спине торчали из-под футболки — сразу начал торопить меня, чтобы я скорее оформляла документы.

Был ещё один острый момент. Родители Вари жили в том же селе, и они приходили навещать дочь. Когда они узнали, что мы хотим ее забрать, стали возмущаться, хотя давно уже были лишены родительских прав.

Варя провела в детдоме около четырех лет. Выход из ситуации нашла она сама: поговорила с мамой и убедила ее отпустить в другую семью. Со своей стороны мы обещали, что Варя будет время от времени навещать родителей.

На данный момент Варин папа умер. Маму Варя навещает время от времени, привозит ей дрова. Когда мама болела, Варя забирала её из больницы. Я никогда не говорила ей плохо о родителях, наоборот, подчеркивала, что у Вари две мамы.

С Вариными родственниками у меня сложились хорошие отношения. Правда, с ее братом Иваном видимся редко, но он и живет в Москве. Варина сестра Юля воспитывает двоих детей, умница и красавица.

Первое время я часто обращалась к ней за советом — у кого еще спросить, как ни у родной сестры?

Братья Денис и Максим иногда приезжают в гости, звонят, остаются ночевать. Так что никакой проблемы не возникло.

Обычные проблемы обычной семьи

— Вы сразу забрали Варю домой?

— Нет, в течение какого-то времени мы приезжали к ней в детский дом, привозили её к себе на выходные. Окончательно она переехала к нам перед Новым годом — 2013-м. Новый год и день рождения Вари 2 января мы праздновали уже в кругу семьи.

— Была ли адаптация?

— У Вари не было адаптации в том смысле, как её обычно описывают специалисты. Не было истерик, агрессивного поведения.

Конечно, первое время она была более сдержанной, мало разговаривала, присматривалась. Несколько раз плакала, потому что скучала по друзьям в детском доме. В детском доме остался и её старший брат Денис, мы не смогли взять второго ребёнка по ряду причин, о которых я не готова говорить.

У меня было ощущение, что Варя немного боялась окружающего мира, но была готова постоять за себя. Когда мы первый раз приехали в Москву, она очень боялась, что мы пропустим поезд и не вернёмся домой.

Мой период адаптации был связан со страхом, что я не справлюсь, что могу ее потерять. Постепенно все вошло в норму. Варя начала чаще шутить, у нее отличное чувство юмора, подружилась с ребятами во дворе.

Мы не обсуждали предварительно, что она будет говорить своим друзьям — соседским детям по поводу того, откуда она появилась у немолодой пары. Варя насочиняла сама, что жила у своей бабушки, и ребята не стали уличать её во лжи. Через некоторое время она сама рассказала им правду.

— Возникали ли конфликтные ситуации? Как вы работали над сложными моментами?

— Я очень благодарна Горбуновой Ольге Вячеславовне из Управления опеки и охраны прав детства администрации города Липецка за её поддержку, это добрый, спокойный человек, хороший специалист, всегда готовый помочь советом в любой ситуации.

Конечно, конфликтные ситуации возникали, как и в любой семье. Возникали проблемы с учебой. Первое время я занималась с Варей сама. Нужно было срочно подтягивать её по математике, русскому и английскому языку.

Возникали проблемы с гуманитарными предметами, так как она просто не знала значения многих слов. Потом я поняла, что Варя не воспринимает меня как учителя, устает, ленится, капризничает, мы ссоримся из-за этого. Тогда я просто нашла репетиторов, и проблема была решена.

Очень сложно было поднять её по утрам в 6 и 7 классе. Нужно было разбудить ее и почти что силой тащить умываться. При этом утром она почти не разговаривала. Уходила в школу надутая.

Как говорил муж, «хмурое утро». А из школы приходил совсем другой ребёнок — веселый, общительный, сразу рассказывала мне все новости. Но ведь это всё обычные проблемы обычной семьи!

К сожалению, Варя не закончила художественную школу, хотя и училась в ней некоторое время. Я думаю, ей не хватило усидчивости. Кроме того, было просто физически тяжело весь день проводить на занятиях. Ссорились из-за этого тоже. Позже Варя ходила на курсы живописи «Все свои». Сейчас она рисует, когда есть настроение.

Однако приобретенные навыки помогли ей поступить в техникум по специальности «Реклама» на бюджетное место и закончить его. Кроме того, она хорошо фотографирует, и у нее прекрасный вкус.

Были проблемы со зрением. Мы пробовали использовать ночные линзы, но они не помогали, и спать в них было очень сложно. От склеропластики я отказалась, почитав неоднозначные мнения специалистов об этом методе. Сейчас Варя носит линзы и время от времени обследуется у врача.

К сожалению, самой большой проблемой для меня оказались конфликтные ситуации, в которых участвовал муж.

Он вспыльчивый человек и мог быть резким с Варей, аргументируя это тем, что в той социальной среде, из которой Варя вышла, это считается нормой. Я много раз пыталась его переубедить. Варя выросла, она общается и со мной, и с мужем, но я для нее «мама» или «мамка», а муж остался «дядей Андреем».

Соловки и Алтай, Третьяковка, сериалы и сказки

— Что изменилось в жизни Вари за эти 10 лет? Как изменилась жизнь семьи?

— Чего только не было за эти 10 лет! Мы вместе ходили в бассейн, готовили, делали ремонт в квартире, сажали цветы на даче.

Было много смешных моментов — например, она так захотела спать за ужином, что начала клевать носом прямо с курицей во рту.

Читали вслух сказки и смотрели сериалы. Заботились о кошках и хомяках, плакали над умершим кроликом, принимали роды у декоративной крысы, занимались воспитанием собаки.

Обсуждали её отношения.

Ездили в Москву, ходили в цирк и кино, в Третьяковскую галерею и Пушкинский музей, в зоопарк и Москвариум, ездили в Крым и Абхазию, на Алтай и в Карелию, побывали в Санкт-Петербурге, на Соловках и в Грозном, плавали в море и забирались на горы.

Надеюсь, я привила Варе любовь к путешествиям, я считаю очень важным, если человек видит мир не через экран телевизора, а своими глазами.

Варя закончила 9 классов, Липецкий техникум сервиса и дизайна, поступила в вуз. Я думаю, она стала более открытой, общительной и уверенной в себе.

— Чем занимается Варя сейчас?

— Несколько месяцев назад Варя переехала из Липецка в село Подгорное, она живет там в квартире своего брата. Работает в скромной должности кассира, но вынашивает амбициозные планы по поводу будущей карьеры. В магазине её работой довольны.

Учится заочно в филиале престижного вуза на 1 курсе. Хочет сдавать экзамен, чтобы получить водительские права. Собирается замуж за своего молодого человека.

Помогает сестре, нянчится с маленькой племянницей. Мечтает о своих детях. Занимается воспитанием своей любимой собаки Сары. В свободное время слушает музыку, иногда рисует.

Мы видимся с ней 1-2 раза в неделю или две недели, остальное время общаемся с помощью мессенджеров. Но если что-то происходит, то я, конечно, бросаю все и прибегаю — кто еще поможет, если не маманя?

Разглядеть «своего» ребенка

— Отличается ли реальная жизнь с приёмными детьми от ваших изначальных представлений об этом?

— На самом деле, для меня жизнь с приёмным ребёнком оказалась гораздо легче, чем я ожидала. У Вари не было агрессии, нервных срывов, больших проблем со здоровьем.

Моя дочка — добрый и мудрый человек, способный к сопереживанию и даже пожертвованию.

Несколько раз она помогала своей подруге Насте в сложных ситуациях и даже снимала деньги со своего счёта, чтобы отдать Настиной маме, которой требовалось срочное лечение.

Сейчас мы с ней в большей степени подруги, и я тоже могу обратиться к ней за советом — например, по поводу выбора нового платья или установки нового приложения на телефон.

— Что бы вы могли посоветовать тем, кто задумывается о приемном родительстве?

— Я бы посоветовала им относиться к ребёнку с уважением к его личности и помнить, что приёмные родители дарят ребёнку любовь не для того, чтобы он был благодарен им, а для того, чтобы помочь ему реализоваться в жизни, создать свою семью, любить своих будущих детей.

И ещё одно: не слушать «доброжелателей», разных кумушек и их советы. Мне в основном приходилось сталкиваться с положительным отношением к усыновлению и опеке, но бывали и ситуации, когда «добрые люди», говорили мне, что Варя не будет общаться со мной, когда вырастет или намекали на что-то еще. Всё это оказалось неправдой.

— Что бы вы сказали о работе фонда «Измени одну жизнь»?

— Фонд «Измени одну жизнь» делает очень большую работу по поддержке приёмных семей, предоставляет необходимую юридическую помощь, помощь психологов, помогает разрушать стереотипы, которые все еще существуют в обществе.

И, самое главное, создает бесценные видеоанкеты, которые помогают родителям найти своего ребёнка.

Я думаю, видеоанкеты, короткие ролики — это именно тот формат, который помогает будущим родителем разглядеть «своего» ребенка.

И, конечно, нужно размещать больше информации, которая поможет бороться со стереотипами — например, с такими, что дети родителей алкоголиков обязательно повторят их путь или что ребенок 11-12 лет не сможет адаптироваться в новой семье.

— Почему, на ваш взгляд, дети не должны жить в детдомах?

— Дети не должны жить в детдомах — даже в тех, где созданы хорошие условия и работают замечательные, добрые воспитатели.

Ребёнок должен жить в семье — только там он может получить такое количество любви, которое будет защищать его всю жизнь.

Текст — Марина Глазкова, специально для фонда «Измени одну жизнь».

Фото — из семейного архива Чудиновых.