«В нашем обществе до сих пор принято считать, что тот, кто помогает бездомным животным, — святой. Он должен работать один, круглосуточно и, разумеется, бесплатно, ведь это некоммерческая организация, какие деньги? Но я уверена: зоозащитникам важно подходить к своей работе осознанно, системно и профессионально».
Ольга Горячева — программный директор фонда «Рука помощи бездомным животным» — рассказывает, как сама научилась ставить на ноги питомцев, получивших травмы. А еще — зачем менять стереотипы о «хвостатых», и как в их лечении помогают эксперименты, тикток и расслабляющая музыка.
Когда увольнялась со своей гораздо более престижной работы, многие пожимали плечами и крутили пальцем у виска: «Уходишь на низкую зарплату, на работу, которую в России считают, скорее, хобби.
Какие там перспективы? Как же карьерный рост?»
А потом я решила получить второе высшее образование — ветеринарное — и все вокруг удивились еще больше. Поступать на ветеринарный факультет было страшно. Казалось, ничего не получится, не справлюсь. К тому же я никогда не была сильна в естественных науках.
Уже работая в фонде, регулярно участвовала в конференциях, проходила обучение на курсах, куда можно было записаться без специального образования. Но долго так продолжаться не могло, и в 2019 году я все-таки подала документы в университет.
В желании получить новую специальность меня очень поддержала исполнительный директор нашего фонда и моя подруга Дарья Жалнина. Она тоже ветеринар, и это — ее второе образование. Без поддержки Даши я бы, наверное, не решилась на такой шаг.
Как, наверное, и всем первокурсникам медицинских и ветеринарных факультетов сначала мне было очень сложно и ничего непонятно. Но уже на втором курсе, когда началась практика, я почувствовала себя увереннее. В отличие от однокурсников, которые поступили сразу после школы, у меня за плечами был опыт работы в фонде.
В нашем центре помощи бездомным животным «Питомец», я чаще всего выполняла функции ассистента врача, поэтому многие клинические случаи были мне уже знакомы.
Сейчас я учусь на четвертом курсе и часто вспоминаю, как получала свою первую профессию. Конечно, учиться во взрослом возрасте — совсем не то же самое, что поступать в университет после школы.
Как и многие, свое первое образование я выбирала по принципу «куда угодно, лишь бы на бюджет». У меня было много интересных дисциплин, а потом неплохая работа, но я никогда не считала экономику своим призванием, более того, мысль, что придется всю жизнь провести в офисе, меня пугала. Со вторым образованием и работой в приюте для животных все по-другому.
Я хорошо могу себе представить наш фонд без меня, а вот себя без любимого фонда — нет.
В некоторых странах есть такая практика: ребята после школы берут года-два отдыха: путешествуют, пробуют разную работу и только потом делают осознанный выбор профессии. Возможно, если бы я поступила так же, у меня бы уже давно был диплом ветеринарного врача.
Хорошо помню своего первого «серьезного» пациента, тогда я была еще волонтером фонда. Большой черный пес жил за городом, на свалке. Люди его боялись и близко не подходили. Из-за огромной опухоли на морде выглядел он и правда пугающе.
Помню, как увидела его фотографию в соцсетях и поздним вечером поехала на эту свалку. Нашла пса, забрала и отвезла в фонд.
Он оказался очень добродушным и жизнелюбивым, за все время лечения ни разу даже не огрызнулся. Увы, опухоль у него была злокачественная. Если бы мы с ним встретились раньше, все бы сложилось по-другому. Но тогда было уже слишком поздно. Мы с коллегами сделали все, что могли, спасти его не удалось. Я очень тяжело переживала его смерть, но ни разу не пожалела о том месяце, что мы провели вместе.
После этой были еще десятки историй — счастливых и не очень. Дворняжка Гретта, которая попала под поезд, потеряла две лапы, но смогла восстановиться и нашла свой дом в Москве.
Котик Юпитер, который уехал из Пензы к новым хозяевам в Петербург. Собака Найда — коллеги шутят, что у нас с ней служебный роман — попала в приют в очень тяжелом состоянии, лысая и истощенная. Хозяев она так и не нашла и уже давно живет у нас, всеми любимая.
Шесть лет я работаю в фонде и помню историю каждого пациента. Некоторые из них — совершенно невероятные. Иногда кажется, просто не может быть, что этот пациент сейчас выживет, это против законов природы и физики.
Но он выживает. А потом находит дом и своих людей.
Мы с коллегами поддерживаем связь с семьями, в которые попадают наши подопечные. А жизнь тех, кто так и не нашел дом, стараемся сделать не только здоровой, но и по-настоящему счастливой и спокойной.
В нашей организации я начинала как младший ветеринарный специалист, росла до среднего, а потом — старшего. В какой-то момент прибавились задачи завхоза. Ну а сейчас я — программный директор фонда. Мы все доверяем друг другу, с первых дней существования фонда руководители прислушиваются к мнению каждого сотрудника и легко идут на эксперименты.
Согласитесь, редкий региональный приют для животных станет регулярно вести смешной тикток или делать трогательные фотопроекты ко всем праздникам. А мы это обожаем.
Однажды к нам на экскурсию пришел кинолог, прогулялся по приюту и сказал: «Изменить стоит вот это, это и это. Но я понимаю, что у фонда, скорее всего, нет на это ресурсов».
Нам хватило недели, чтобы учесть его замечания и многое изменить. Пришлось привлекать к срочному ремонту близких и работать ночами, но мы все сделали. Когда кинолог пришел во второй раз, он не поверил глазам, и после этого согласился стать нашим штатным специалистом.
Раньше подопечные вели себя беспокойно. Да и сейчас у нас, к сожалению, есть животные со слабой нервной системой, которым в тягость жить в этом шумном общежитии. Но стараниями нашего кинолога ситуация стремительно меняется в лучшую сторону.
Теперь мы постоянно по графику включаем собакам успокаивающую музыку, благодаря которой они могут расслабиться и спокойно уснуть.
С кошками похожая история. На одной из конференций мы узнали несколько лайфхаков для котиков. Теперь и для них есть особый «плейлист». Кроме того, мы начали использовать синтетический аналог их собственных феромонов, который помогает снизить уровень стресса.
Главный мой профессиональный интерес — реабилитация животных после тяжелых травм. Три года назад на одной из профильных конференций я впервые посетила секцию реабилитации и поняла, что это — мое.
Некоторые специалисты, попадая в экстренную ситуацию, реагируют молниеносно. К счастью, у меня есть такие коллеги: они знают, когда пострадавшему нужна сердечно-легочная реанимация, какие препараты в какой дозировке вводить, чтобы спасти, когда везти на операцию…
У меня совсем другой склад ума и характера: мне нужно сесть, подумать, покопаться в источниках, выбрать упражнения, составить план действий, начать занятия и терпеливо повторять их, пока не увижу улучшений. Именно так работают реабилитологи.
Я очень долго не могла начать, боялась принимать решения и нести за них ответственность — у меня был и есть синдром самозванца: «Где-то в Москве гениальные врачи спасают животных, я никогда не смогу так же». Очень важно перебороть этот страх и просто делать свое дело.
Восстановление — процесс длительный, сложный и по-настоящему важный. Можно провести операцию у лучшего хирурга страны, но без реабилитации ничего не получится.
Моя задача — сделать так, чтобы после всего пережитого питомец снова начал ходить.
Больше всего на свете я люблю наблюдать, как во время наших занятий у него рождается верный рисунок движения: как меняется осанка, перестают подворачиваться лапы и шаг становится уверенным. Каждый раз — это настоящее чудо.
Чтобы стать успешным ветеринаром в коммерческой клинике, выпускнику вуза приходится серьезно вкладываться в свое дополнительное образование, и очень немногие готовы работать с бездомными собаками и кошками. Чаще всего у молодых специалистов романтические представления о спасении животных и их жизни в приюте.
Оказавшись у нас на собеседовании, они видят, что реальность далека от того, что показывают на канале Discovery, и больше не возвращаются.
Поэтому мы готовим специалистов сами и делаем все, чтобы они учились и развивались: оплачиваем нашим ребятам курсы, отправляем их на профильные конференции, договариваемся о стажировках и экскурсиях в лучшие приюты, реабилитационные центры и ветеринарные клиники страны.
Сейчас у нас в штате 19 сотрудников: четверо получают ветеринарное образование, у одного уже есть диплом. Еще четверо работают как средние ветеринарные специалисты. Да, у них нет образования, но они хорошо обучены и умеют проводить различные ветеринарные манипуляции.
Мы против трудоголизма и стараемся, чтобы каждый был занят своим делом. Когда один человек кормит собак, ведет соцсети и занимается бухгалтерией, выгорания не избежать, да и качество работы серьезно страдает.
В нашем обществе до сих пор принято считать, что тот, кто помогает бездомным животным, — святой. Он должен работать один, круглосуточно и, разумеется, бесплатно, ведь это некоммерческая организация, какие деньги?
Зоозащитникам важно подходить к своей работе осознанно, системно и профессионально. Важно оценивать свои ресурсы и заботиться не только о подопечных, но и о себе. Думаю, только так мы сможем изменить ситуацию с бездомными животными и победить стереотипы.
Котенку Июльчику повезло: он вовремя попал к ветеринарам, а те быстро провели диагностику и назначили ему эффективное лечение. Сейчас Июльчик — здоровый и полный сил домашний любимец. Мы собираем деньги на оборудование для лаборатории приюта, чтобы еще больше хвостатых крепко встали на лапы и нашли свой дом.
Давайте подарим им шанс на счастье!
Любите добро, как любим его мы?
Подпишитесь на нашу рассылку и меняйте мир вместе с нами!Кому-то нужна помощь?
Расскажите о «Маяке». Этот сервис для поиска проверенных фондов, которые могут помочь!