В семье Морозовых два Николая Николаевича — старший и младший. Называть своё имя, возраст и город, в котором живёт, Коля-младший научился не так давно. Николай-старший рассказывает, что до этого он молчал:

«Сыну было четыре, когда мы узнали, что из-за генетического сбоя у него проблемы со слухом. Оказывается, одно ухо от рождения ничего не слышало. На втором сохранялись остатки слуха, поэтому он реагировал только на очень громкие звуки».

ЛОР, психолог и логопед успокаивали родителей: не все дети развиваются согласно учебнику педиатрии. К тому же до двух лет у Коли был и лепет, и первые слова — «мама» и «папа». Даже в детском саду он особо не выделялся, разве что ни с кем не дружил. 

И только потом родители поняли, что в садике сын уже не слышал воспитателя, а просто подражал другим детям: группа идёт обедать — и он тоже, дети собираются на прогулку — и он шапку надевает. А дома на просьбы не реагировал. Оказалось, просто не слышал.

«Мы с супругой сами чего только не подозревали у сына. И аутизм, и задержку речевого развития… А то, что он попросту нас не слышит, — представить не могли. Целый год водили его к платным логопеду, психологу и дефектологу».

Когда Коле исполнилось четыре, специалисты развели руками и посоветовали записать мальчика к сурдологу, а тот сразу направил семью в Москву. Там и стало понятно, почему Коля молчаливый. 

Проблему со слухом сначала пытались решить слуховыми аппаратами. На том ухе, где оставалось немного слуха, аппарат помог. А на втором пришлось делать операцию — ставить кохлеарный имплант. Так называют медицинский прибор, который устанавливают во внутреннее ухо и который позволяет компенсировать потерю слуха.

Всего за год жизни с имплантом Коля сделал настоящий рывок! Он теперь говорит короткими предложениями, умеет читать, освоил письмо и счёт, наконец-то слышит и понимает родителей.

«Долго набирались смелости для операции, боялись её. А ещё больше боялись, что не поможет. В реабилитационных центрах, куда я возил сына, видел детей с имплантами. Всё думал, как же этот прибор на голове держится? Но подойти и спросить не решался», — рассказывает Николай.

Теперь он всё знает и про устройство кохлеарного импланта, и про то, что его надо беречь. На самбо, например, с таким прибором нельзя, а вот на спортивные танцы можно и даже нужно.

Но восстановленный слух — лишь начало долгого пути. Родители делают всё, чтобы помочь сыну наверстать упущенное и заговорить. Водят его в секции и кружки, записали сразу к двум логопедам, регулярно посещают реабилитационный центр в Троицке, перекраивают свои рабочие графики, чтобы всё успеть.

Но настоящий результат они увидели, только когда Коля попал в центр реабилитации для детей после кохлеарной имплантации. Именно тогда вместо коротких слов он начал говорить простыми предложениями. 

На первый взгляд замкнутый и нелюдимый мальчик вдруг начал общаться с другими детьми и подробно рассказывать близким, как прошёл его день в саду. 

После реабилитации родители увидели совсем другого Колю — общительного, разговорчивого, внимательного.

В реабилитационном центре с Колей работают сурдопедагоги, нейропсихологи и другие узкопрофильные специалисты, которых в Рязани не найти.

Благотворительный фонд «АиФ. Доброе сердце» собирает 191 400 рублей на важную реабилитацию для Коли. В эту сумму включены 10% на оплату работы специалистов, которые постоянно находятся на связи, координируют процесс лечения и поддерживают семью.

Благодаря реабилитации Коля успеет понятно, чётко и правильно разговориться к школе. И пойдёт в первый класс вместе со своей бессменной партнёршей по танцам. Она одна умеет понимать его без слов. А остальным после реабилитации Коля сам о себе расскажет.

Давайте ему поможем!