«Однажды рак станет излечимой болезнью»

«Во время лечения пациенты иногда спрашивают: “Как считаете, почему это со мной произошло?”» — Ольга Алёшина, к. м. н., заведующая отделением острых лейкозов и лимфом Центра гематологии Минздрава РФ считает, что ни у кого не может быть однозначного ответа на этот вопрос.

«Просто в какой-то момент в течение жизни в организме человека происходит сбой, в нём начинает развиваться опухоль.

По сути, рак — это несчастный случай, который может произойти с любым. К счастью, врачи всё лучше справляются с этими несчастными случаями, наши методы лечения действительно становятся всё более эффективными».

К Дню российской науки и месяцу информированности о раковых заболеваниях Ольга Алёшина рассказала Здоровью Mail.ru и VK Добру о прогрессе в области лечения рака.

Как и почему так получилось, что в онкогематологии — области медицины, которая занимается диагностикой и лечением злокачественных заболеваний крови и лимфатической системы, — этот прогресс стал особенно заметен.

С нуля до 70 процентов

Первая эффективная терапия острого лейкоза была проведена в начале 1960-х гг. В те времена рак крови считался приговором — увы, абсолютное большинство пациентов с этим диагнозом погибали.

И вот около 60 лет назад — то есть совсем недавно — у людей появилась надежда, и меньше чем за век нам удалось достичь невероятных результатов: с нуля процент выздоровления пациентов с лейкозом вырос до 70, а в некоторых случаях и — 80.

Это стало возможным благодаря новым, более точным методам диагностики, появлению новых препаратов и схем лечения, благодаря эффективной противорецидивной терапии.

Надеюсь, мой рассказ немного успокоит тех, кто боится онкодиагноза, и подарит надежду тем, кто прямо сейчас проходит непростой путь лечения.

Ранняя диагностика

Острые лейкозы — группа онкозаболеваний, которые диагностируются легко и относительно быстро. Первые настораживающие изменения может показать обычный анализ крови.

Казалось бы, куда проще? Здесь можно выделить две проблемы: человек редко идёт к врачу при первых признаках недомогания, а доктор чаще всего не сразу назначает ему анализ крови. Из-за этого диагностика затягивается.

А ещё далеко не все изменения в показателях крови означают лейкоз. Часто опухолевые клетки не попадают в периферическую кровь: чтобы увидеть их, нужны более тонкие и точные исследования, например, анализ костного мозга.

В случае лимфомы анализ крови, скорее всего, ничего не покажет. Вместе с лимфатической системой болезнь может поразить абсолютно любой орган — проявиться, к примеру, в виде проблем с кишечником или болей в желудке.

Оказавшись на приеме у узкого специалиста — от гастроэнтеролога до стоматолога, — человек может долго принимать витамины или антибиотики, пройти несколько курсов симптоматического лечения, прежде чем врач заподозрит у него онкозаболевание.

И вот здесь на помощь нам приходят те самые новые технологии. Еще 30 лет назад для специализированного дообследования пациента с подозрением на лимфому ему пришлось бы делать УЗИ нескольких полостей, а потом компьютерную томографию (КТ).

В конце 1990-х гг. в арсенале российских врачей появились позитронно-эмиссионные томографы (ПЭТ/КТ).

С помощью этого аппарата можно обследовать все тело. С высокой долей вероятности он сможет «увидеть» злокачественное образование и выявить его стадию.

Кроме самой диагностики аппарат ПЭТ/КТ покажет, как идёт лечение, и поможет оценить его результаты: после курса химиотерапии я могу назначить пациенту такое обследование, чтобы понять, как опухоль реагирует на лечение, сколько еще курсов «химии» понадобится, есть ли показания к лучевой терапии или трансплантации стволовых клеток.

Пока законы просто не успевают за технологиями

Настоящим прорывом в онкогематологии стали молекулярные и цитогенетические исследования. Именно их появление позволило нам всерьёз говорить о развитии иммунной и таргетной терапии.

Таргетные препараты работают точечно: попадая в организм, они находят мишени — опухолевые клетки — и бьют по ним.

Конечно, такая терапия, как и любая другая, может вызвать осложнения, но она считается высокоэффективной и менее токсичной, чем химиотерапия.

Многие прорывные технологии, которые применяются в лечении разных видов рака, свою первую эффективность показали именно в онкогематологии.

Наверное, один из самых ярких примеров — CAR-T терапия, направленная на активизацию иммунитета человека. В процессе лечения иммунные клетки пациента учатся «узнавать» опухоль.

После определенной настройки они, по сути, становятся тем же таргетным препаратом, который точечно бьёт по клеткам с мутацией.

САR-T считается сейчас одним из самых перспективных и эффективных методов лечения лейкозов и лимфом. Пока эта технология проходит клинические исследования в России и других странах.

Не так давно CAR-T терапию острых лимфобластных лейкозов у детей и молодых взрослых разрешили в Соединенных штатах. Уже сейчас пациентов принимают в некоторых клиниках Израиля.

В России идет активная работа по внедрению этого лечения. Работа в первую очередь на уровне изменений в законодательстве. Пока наши законы просто не успевают за технологиями. CAR-T терапия — метод, предполагающий генную модификацию собственного материала пациента.

В каких условиях должен происходить сбор клеток? На каком оборудовании? Как провести эту очень сложную процедуру безопасно для пациента? Уверена, скоро мы сможем внедрить технологию в российские клиники и спасти не одну жизнь.

Но перед этим нам предстоит ответить на множество вопросов и создать новые законы. Процедура безусловно инновационная, но проводить ее можно будет, только полностью обезопасив и пациента, и врачей.

Подробнее — читайте в материале на сайте Здоровья Mail.ru.