«Три сердца – врача, семьи и ребенка»

«Мне хотелось всему научиться самой»

– Ваш отец – известный кардиохирург Лео Бокерия. Получается, вы продолжаете династию. Это больше помогает или мешает в работе?

– Скорее помогает, потому что часть знаний, которые люди получают, изучая медицинскую литературу, ко мне приходит из общения с папой, благодаря его практическому опыту. Иногда это позволяет быстрее двигаться вперед.

– Вы начинали в простой больнице, работали педиатром в поликлинике, в отделении патологии новорожденных. Насколько я понимаю, вы сами выбрали более тернистый, сложный путь. Почему?

– Я закончила Первый МГМУ имени И.М. Сеченова, и впервые попала в отделение патологии новорожденных еще на 4 курсе, когда у нас началась педиатрия. Я сразу поняла, что новорожденные – это те пациенты, которыми я хочу заниматься.

Это невозможно описать словами. Представьте, вы приходите куда-то или с кем-то встречаетесь – и понимаете, что это ваш человек, ваше место, ваш выбор.

Вот и я, когда впервые увидела новорожденного, почувствовала, что нет никого лучше этих маленьких пациентов. Они потрясающие – очень честные, теплые, трогательные. С тех пор я с ними.

Мне хотелось всему научиться самой, получить не только научные знания, но и практический опыт. Для этого нужно пройти все этапы: и поликлинику, и стационар, тем более такой, куда попадают дети из всех больниц Москвы. Для этого важно обладать большим спектром знаний, это самый оптимальный путь стать всесторонне образованным доктором.

– Работать с маленькими детьми невероятно сложно, эти пациенты зачастую не могут сказать, что у них болит…

– Как раз поэтому им, на мой взгляд, больше всех нужна помощь. Малыша важно не просто послушать, а внимательно осмотреть, почувствовать, быть с ним на одной волне. Только тогда можно понять, хорошо этому человечку или плохо.

Маленькие дети никогда не лгут, проявляют свои эмоции такими, какие они есть. Даже их плач бывает настолько разным, у него столько оттенков, что по нему можно определить – это от того, что не взяли на руки, или что-то болит?

Вы замечали, как ребенок при виде незнакомого человека на миг замирает и задумывается? На мой взгляд, он в этот момент оценивает взрослого. Если маленькое сердце подсказывает, что этому человеку можно доверять, малыш пойдет к нему на руки. Дети очень хорошо чувствуют все взрослые эмоции. Сейчас, по прошествии стольких лет, если бы меня еще раз спросили, я бы снова выбрала работу с маленьким пациентами.

«Помочь плоду – и не навредить маме»

– С какого возраста к вам попадают дети и как складываются ваши рабочие будни?

– Как кардиолог в поликлинике я принимаю детей от 0 до 18 лет, один раз в неделю. За день у меня бывает от 16 до 20 детей. Все остальное – работа в отделении патологии новорожденных и недоношенных детей, которым я заведую. Здесь я занимаюсь детками с пороками сердца, аритмиями, пороками развития и заболеваниями, которые требуют врачебной помощи, будь то обычная желтуха или что-то более серьезное.

Если начинала я работать с детьми первого месяца жизни, то сейчас занимаюсь и теми, кто еще живет в утробе матери. Лечу нарушения ритма сердца и проводимости, то есть аритмию у плода. Можно сказать, что я двинулась в еще более сложный и невероятно интересный период. Нам удается помогать таким деткам, они рождаются в срок и развиваются, как их сверстники.

Рабочий день в отделении напоминает безостановочный бег: мне надо посмотреть деток; обсудить с врачами тактику лечения; проконсультировать малышей из других отделений; если лежат беременные пациентки с аритмией плода, то поговорить с этой пациенткой и сделать УЗИ сердца плода; провести телемедицинские консультации с регионами. И каждый день приносит свои сюрпризы. Но чаще это рабочие, решаемые сюрпризы. Я рада, что чаще нам удается помочь.

– Как это – помогать детям внутриутробно, и многие ли врачи у нас такое практикуют?

– В нашей стране официально нет такой специальности «перинатолог», хотя чем-то похожим занимается акушер-гинеколог. У него тоже как минимум 2 пациента: беременная и ее малыш.

У малышей внутриутробно бывает целый спектр проблем, формируются пороки развития, которые требуют операции сразу после рождения. А еще бывают аритмии, которые – если не вылечить их внутриутробно – могут привести к смерти плода. Спасти его можно только через маму, которая пьет лекарства, восстанавливающие его сердечный ритм.

Звучит просто, но на самом деле это очень сложная задача. Я должна помочь плоду – и не навредить маме. В одиночку этого добиться просто невозможно, только в команде с акушером-гинекологом и врачом УЗИ-диагностики а также терапевтами и врачами лабораторной диагностики. Насколько мне известно, в нашей стране единицы занимаются чем-то подобным.

Важно понимать, что исправить внутриутробно порок развития сердца невозможно. Такие операции выполняются для того, чтобы ребенку можно было помочь после рождения. В нашей стране выполнено единичное количество подобных вмешательств. Надеюсь, в самом ближайшем будущем мы в Центре им. В.И. Кулакова сможем помогать таким пациентам.

Движущая сила нашей помощи

– Что самое сложное в вашей профессии?

– Находить общий язык с родителями – с точки зрения терпения и времени. Вот недавно к нам попал малыш, у которого после рождения обнаружили порок сердца. И надо рассказать его маме о заболевании, объяснить, что за путь нам всем предстоит, постараться сделать нашу работу и заботу о малыше командной.

Мне важно быть уверенной, что несмотря на слезы, а они неизбежны (ведь это для нее шок, она ждала ребенка без проблем со здоровьем, а тут такой диагноз «заболевание сердца»), мама поняла – мы вместе будем помогать малышу. Мама – самый большой друг и помощник ребенка, с ее помощью, с помощью семьи ребенка врач сможет преодолеть все. Отчасти с этой целью я и задумала фонд «Три сердца».

– Как у вас хватает сил на все? В чем ваш источник энергии?

– Моя семья – это та сила, которая помогает развиваться. Без них – без моих троих детей, мужа, родителей, сестры с ее детьми, других родственников – у меня не было бы такой поддержки.

Мои пациенты – те дети, которым у меня получается помочь – невероятно вдохновляют, дают силу двигаться дальше.

Бывает, пациент тяжелый, просто руки опускаются, и именно в этот момент приходит смс или письмо от мамы малыша, который выписался, вырос: «Вот какие мы стали большие!» Этот заряд энергии дает понять, что тяжелые дни и бессонные ночи были не зря!

Моя третья движущая сила – вера родителей моих маленьких пациентов в то, что мы все сможем им помочь. Вот почему наш фонд называется «Три сердца» – врача, семьи и ребенка, это движущая сила нашей помощи.

– Расскажите, чем занимается благотворительный фонд, в чем его главная миссия?

– Вначале я поняла, что у таких детей, как мои пациенты, должен быть свой день, который станет для них праздником – с театром клоунов, с подарками, развлечениями. Так в 2017 году мы впервые организовали День детского сердца, он стал ежегодным.

В этом году, несмотря на пандемию, провели его онлайн. Кстати, этот опыт помог понять, что в таком формате его тоже нужно проводить, дистанционка помогает охватить гораздо большую аудиторию.

Одновременно это информационно-просветительский день. Он нужен, чтобы рассказывать родителям и врачам о проблемах и новых достижениях в области кардиологии. И еще – это День памяти.

Главная миссия фонда – информирование общества (родители, родственников детей с заболеваниями сердца, профильных врачей) о том, что есть такая проблема, но она – решаема. Врожденный порок сердца – не приговор.

Это такие же дети, как их сверстники, они так же растут и развиваются. Еще они храбрее. Я считаю, каждый, кто прошел через этап лечения или операцию на сердце достоин как минимум ордена мужества!

Мы с удовольствием работаем с благотворительным фондом «Детские сердца». Они собирают средства на лечение детей с врожденными пороками сердца, чьи родители не в состоянии сами оплатить операции.

Дарители фонда – далеко не миллионеры. Это простые неравнодушные люди, чьи небольшие пожертвования спасают тысячи жизней. В фонде уже больше 4 000 успешно прооперированных детей. В этом году «Детским сердцам» исполнилось 18 лет. Ребята, которым они помогали в начале двухтысячных, уже сами стали родителями.

«Я канатоходец, который движется по тросу над большой пропастью»

– Можно ли вашу работу назвать творческой? Случаются ли в ней открытия? Или это все же действия по протоколу?

На 100% присутствуют открытия и элемент творчества! Лечение внутриутробной аритмии или сразу после рождения ребенка – это квест. Каждый случай требует индивидуального подхода. Я каждый раз становлюсь на один квест умнее. Значит, в следующий раз будет чуть легче, ты поднимаешься на другой уровень прохождения лабиринта.

Протокол – не значит, что врач идет строго по прямой.

Скорее, я канатоходец, который движется по тросу над большой пропастью. Моя задача – идти по прямой (это протокол), не смотреть вниз и соблюсти баланс, иначе упаду. Баланс заключается именно в том, чтобы найти индивидуальный подход к пациенту.

Так, у нас есть два препарата, если я их просто назначу пациентке и не буду подбирать дозу конкретно под будущую маму, я могу ей навредить. Если не дам в случае необходимости второй препарат – не помогу плоду. Двигаясь, как опытный канатоходец, по тросу, соблюдая баланс сил, терпения и уверенности (не смотреть вниз!), можно преодолеть эту пропасть.

– Когда пропасть позади, пациент вырастает, следите за его судьбой?

– Конечно! Я всегда жду, что мне пришлют фото. И родители знают, что порадуют меня этим. Мне гораздо интереснее знать, как растет и развиваются ребенок, чем только прочитать его ультразвуковое заключение. Знать картинку в целом важнее.

Если родители готовы со мной общаться, я рада. С другой стороны, когда они никак не дают о себе знать, я думаю – значит, у них все хорошо.

– Значит, это и есть самое радостное в вашей работе?

– Сказать, что ребенок здоров? Безусловно! Это самое большое счастье! Недавно на приеме я сказала родителям одной юной барышни: «Вы здоровы, я вам больше не нужна». Они были счастливы, а я еще больше! Значит, мама с папой наконец могут расслабиться и насладиться материнством и отцовском.

Это очень важно, наслаждать этим счастьем. Как маме, мне кажется, родители в полной мере «выдыхают» только после этих слов: «Я вам больше не нужен». Счастье быть здоровым, что может быть лучше?

Автор: Ася Гасымова