Елизавета Чистякова, координатор группы в Детской психиатрической больнице №6:

«Я вхожу в комнату и говорю «здравствуйте». Это всем: воспитателям и детям. Воспитатели улыбаются и кивают. За эти годы они привыкли к нам, уже не относятся настороженно, больше разрешают. Дети кричат «привет» и «что мы будем сегодня делать». Отмечаю, что это лучше, чем «что вы нам принесли». Иногда у меня есть ощущение, что я вхожу туда по вторникам и четвергам всю жизнь. Теперь у нас есть ручка-ключ, в прошлом году разрешил новый заведующий, и мы можем сами открывать двери и перемещаться по коридорам и комнатам. Это про доверие.

Саша показывает недорисованную стенгазету, хвастается: «Сама!». Маша начинает неловко сдвигать парты. «Что мы будем сегодня делать?» – интересуется новенькая девочка с рыжими волосами. Мы сдвигаем столы и садимся вокруг, не без битвы за два около-волонтерских места. Знакомлюсь с Рыженькой Девочкой. «Я Ася, я уже тут лежала на Пасху, мы еще деревянные яйца раскрашивали!» Лихорадочно вспоминаю. Она помогает: «Я была с длинными белыми волосами». Потом, в течение занятия, я вижу ее боковым зрением, узнаю черты. Какая она красивая. А еще сознательная, внимательная и очень аккуратная.

«Помоги, помоги!» – обычно все наперебой. И сегодня. «Лиза, – спокойно говорит Ася, – подравняешь мне немножко… когда закончишь то, что делаешь?» Она мой резонер: «Как же можно не думать о других людях?».

Катя сидит напротив. Катя здесь с начала лета или даже с весны. Очередная непростая и запутанная история. От нее отказываются приемные родители, один суд, второй… Раньше она была очень тревожная и одинокая. Когда лежала у нас в прошлый раз, однажды вдруг пододвинулась ко мне и спросила: «А ты можешь меня обнять?» И это было для меня самым большим одиночеством. Сейчас она радостная, рисует, делает разные красивые вещи, пока не накроет лень. Шутит. «Лиза, а помнишь, в прошлый раз: Я: Лиза, а я успею? Ты: Успеешь. Я: А я не хочу…» Смеемся.

Здесь много разных историй, здесь о страшном говорят просто. Буднично. О суициде, одиночестве, смерти и предательстве близких. О разных неразрешимых вещах. Улыбаются, смеются, поют песни, рассказывают анекдоты, поддерживают унывающих новеньких, создают руками прекрасные вещи, живут. Мне с ними по-разному. Легко, как с друзьями, сложно до ощущения эмоционального истощения, когда задерживаешься долго, смешно, весело, тревожно, потому что это очень большая степень открытости для меня, просто, потому что можно быть собой.

Я хожу в старшую группу уже два с половиной года. Сначала мне было непонятно, как в узких рамках дозволенного заинтересовать скучающих подростков, таких разных и настороженных. Все складывалось постепенно, оказалось, очень много могут бумага и клей, очень много действительно красивого и удивительного. Чаще всего я хожу туда одна, потому что занятия в двух группах идут одновременно, волонтеров мало, а в младшей они нужнее.

От 10 до 18 маленьких детей с дефицитом внимания, скучающих по дому, по родному человеку. Они любят незнакомые вещи, жадно хватают цветные листочки – так они хватают впечатления. Они обнимают и ревнуют. Там маленькая детдомовская аутистка (мы так думаем) Женя, которая называет каждую из нас мамой. Нет, она понимает, что мы все разные люди. Просто мама – это та, с которой тепло.

Примерно месяц назад случился день, когда я ходила одна и к младшим, и к старшим по очереди. Женька искала внимания. Она его просила, но не требовала. Если ей его не давали, ходила по комнате, играла с вещами, с моими сумками, потому что они для нее новы и интересны, и ей так нужны забота и новые хорошие впечатления. Я показывала оригами на группу, а Женьку поставила между собой и столом, чтобы она оказалась между руками. И она прижалась, притихла на какое-то время.

За эти годы много разных детей прошло через наши встречи, кто-то из них возвращается – выросший, изменившийся. С кем-то остается связь, кто-то просто запоминается, а кто-то тоже хочет стать волонтером. И потом они все уходят в свои жизни, и приходят новые дети, и ты улыбаешься им так же, как и тем, знакомым и ставшим почти родными, с которыми у тебя уже есть общие шутки, общие слова, и делаешь то же, и снова привыкаешь к ним. И неизменно радуешься вместе с ними, когда они выписываются домой.»