«Богдаша самый маленький в группе, поэтому ему нужна наша с вами помощь», – так воспитатели представили трехлетнего Богдана другим ребятам в садике.

Малыши отнеслись к этому с пониманием, и вот уже три года вместе со всем коллективом детского сада помогают мальчику: играют с ним, общаются. Сейчас, в свои шесть, Богдаша с удовольствием остается с ребятами на целый день, но совсем недавно такого нельзя было и представить: детей он опасался, взрослых сторонился, ему было очень тяжело рядом с другими людьми.

Во время беременности мама мальчика Татьяна потеряла самого близкого человека – свою собственную маму. Когда родился Богдан, она все еще переживала горе. Жизнь полностью изменилась – помочь, поддержать да и просто подсказать какие-то бытовые вещи, связанные с младенцем, теперь было совсем некому.

До трех месяцев малыш плохо набирал вес. По рекомендации врача мама ввела смесь – рост и вес сына, к счастью, пришли в норму. Богдаша позже, чем все ожидали, стал держать голову. Сел только в девять месяцев – и тут, вроде бы, уложился в норму. А вот когда в год он не пошел, маму охватила самая настоящая паника.

Врачи же при этом лишь разводили руками, советуя массажи и лекарства.

Первые самостоятельные шаги Богдан сделал в год и три месяца. «Походка у сына была как у пьяного, он размахивал руками, шатался, несся, куда глаза глядят, задевая углы, но я немножко успокоилась – ведь пошел же! – вспоминает Татьяна. – Возвращаясь назад, я задаюсь одним и тем же вопросом: «Почему же никогда я не обращала внимания на отсутствие у моего мальчика лепета, первых слов?

Меня настолько беспокоили физические навыки Богдаши, что я совершенно не думала о том, как он говорит и что думает».

Однажды Татьяна осознала, что у них с сыном нет никакой связи: он не смотрит в глаза, не отвечает улыбкой на улыбку, не отзывается на свое имя, не успокаивается у мамы на руках, ему было абсолютно все равно, кто его берет.

«Иногда я думала, что сын просто меня не слышит, что у него какие-то проблемы со слухом. А еще после того, как начал ходить, все, что его увлекало, – монотонно открывать и закрывать двери. Его совсем не интересовали игрушки».

И снова начались походы по больницам. «Ерунда, ребенку всего полтора года. Что вы придираетесь?» – говорили неврологи.

И только к двум годам мальчику наконец поставили диагноз: «задержка психоречевого развития с аутистикоподобным поведением». Аутизм, если совсем просто.

Тане посоветовали обратиться в неврологический центр в Санкт-Петербурге – специалисты работают с детьми как раз с такими нарушениями, какие есть у Богдаши. Мальчика осмотрели и назначили несколько курсов реабилитации. Все обследования, процедуры и занятия он переносил очень стойко.

«Результаты диагностики меня ошеломили, – вспоминает Татьяна. – У сына также обнаружили нарушение слуха. Оказывается, с самого рождения правым ухом он слышал и воспринимал речь с незначительным искажением, а вот левым – гораздо хуже.

Многие звуки доходили до его мозга только спустя пять минут!».

Позади три курса реабилитации. Богдаша начал говорить и лучше понимать то, что говорят ему. Специалисты петербургской клиники дают хороший прогноз – главное, не прекращать лечение, поддерживать результат и постоянно узнавать новое.

Врачи планируют научить мальчика правильно жевать, лучше конценрировать внимание и запоминать новые слова. Проблема одна: в систему ОМС такое лечение не входит, а оплатить курс самостоятельно Таня не в силах.

Благотворительный Фонд «Искорка надежды» собирает 200 000 рублей* на реабилитацию Богдана. В эту сумму входит оплата самого лечения, проживание в Санкт-Петербурге и административные расходы, связанные с работой проекта помощи детям.

«Пока сын маленький, ему легче наверстать упущенное. Я не хочу, чтобы мой Богдаша «ушел в себя». Я, как мать, буду делать все возможное, чтобы он восстановился», – говорит Татьяна.

Давайте поможем в этом Богдаше – пусть он учится новому, познает мир, который его окружает, и раскрывает свой собственный внутренний мир.

*Остаток средств собран компаниями Курска.