У Олега есть Аня. Она обожает леденцы и говорит, что скоро сама будет покупать их и угощать дедушку. Еще у Олега есть Ира. И она смотрит на него влюбленными глазами уже полстолетия. Вообще-то для окружающих они Олег Владимирович и Ираида Алексеевна.

На черно-белых свадебных фотографиях — она как киноактриса в модной фате-капюшоне. А его образ — белоснежная рубашка с острым длинным воротником и брюки-клеш — просится на обложки Vogue или, на худой конец, Burda moden 70-х.

«В клубе на танцах познакомились, — рассказывает Ираида Алексеевна. — Подошел, говорит: девушка, ну мы сегодня будем танцевать?»

Она говорит легко, немного напевно — уютное плавное наречие, привезенное в Петербург с берегов Клязьмы. Он обкатывает каждое слово, прежде чем позволит ему прозвучать. Вставляет фразы без суеты, ровно в нужное место рассказа. Они переехали в Петербург из Коврова три года назад, когда стало понятно, что болезнь Олега Владимировича стандартным лечением не взять. В Петербурге живет сын Максим и есть клиника НИИ им. Горбачевой — то, что дает силы, поддержку и надежду.

«Мой выход на пенсию совпал с началом болезни. А работа у меня была очень интересная, — голос мягкий, вкрадчивый, говорит просто и с красочными интонациями, словно сказку внучке рассказывает. — Я по профессии теплотехник, работал в очень-очень большой котельной огромного военного завода. Пустишь новую магистраль — интересно. Новое оборудование приходит, его запускаем — уже стимул в работе».

«Любил свою работу. Его уважали, он добрый, всем сочувствовал, всех баловал. 44 года проработал. Очень ответственный. Домой, бывало, придет, все думает, что и как, звонит туда, переживает».

Они познакомились в Гороховце, когда восемнадцатилетняя Ира приехала в гости к бабушке. Это был роман в письмах и редких встречах. А потом Олег приехал к ней в Ковров и сказал: «Я паспорт привез, пошли документы сдавать». В этом месте Ираида Алексеевна почти переходит на шепот, ее голос немного дрожит:

«Был очень внимательный, скромный, тихий. Не хам, не нахал. Он мне очень нравился. Был все время аккуратный, наглаженный, брючки-стрелочки — порезаться можно».

Она приникает к нему — «солнце мое». А он ей шепотом — «тихо-тихо-тихо».

«Стрелочки» он научился гладить в армии, когда парадную форму готовили. Да и вообще парень был, что называется, с руками. «Старой закалки», — коротко вставляет Олег Владимирович. Лишними тут кажутся объяснения про непростое советское детство в многодетной семье без кормильца и в целом жизнь в те времена.

Они — Олег и Ира — как сообщающиеся сосуды. Он устал и расстроен — к ней подбирается страх и грусть. Он воспрянет — у нее вырастают крылья. Вот такой парящий — Олег Владимирович, рассказывая это, в буквальном смысле машет руками, как крыльями — он вышел от врача, когда тот сообщил, что трансплантация костного мозга возможна.

Это последний шанс справиться с лейкозом, и он реален.

«Он этого очень ждал, мечтал. Мы мечтали. Но мы не думали, что нас возьмут: возраст-то уже 70 лет. А вот, оказывается, сказали: у вас есть надежда. И подходит. Сказали, что мужчине даже старше трансплантацию делали, мы его сами видели», — радуется Ираида Алексеевна.

Донор для Олега Владимировича нашелся в российском регистре — 100% совместимость. И до трансплантации остался один шаг — обследовать этого донора и заготовить клетки для пересадки. Проблема в том, что в ОМС эти процедуры не входят, а оплатить их самостоятельно Олег Владимирович не может — у его семьи таких больших денег нет.

«Когда поженились, я все говорила Олегу: как назовем ребенка, если сын будет? Он: когда родится, тогда и назовем. И вот я родила. Он пришел, в окошечко смотрит. Говорю: думай теперь, как назовем. А он: я уж всем сказал — Максим. Даже меня не спросил.

Я говорю: ну и хорошо. Мне очень нравится — наш Максимушка».

Максим был с папой всегда. Во дворе про молодого отца говорили: единственный папаша с ребенком гуляет. Позже они любили вдвоем копаться в гараже, кататься на лыжах, мастерить. Когда врачи сказали Олегу Владимировичу про диагноз, Максим сразу же приехал в Ковров из Петербурга. Он давно звал родителей переехать. А это был уже весомый повод.

И вот у них у всех есть Аня. Ане четыре года, она ходит на танцы, любит прыгать на батутах и многое понимает про взрослых.

«Помню, Олег только выписался с «химии», плохо себя чувствовал. Заехали от врача к детям рядышком. Он лежит, я чувствую — ему плохо. Так Анюта, ни слова не говоря, взяла тряпочку, намочила. Я думаю, чего она протирать будет? Она подошла и дедушке на голову эту салфеточку положила. Укрыла. Такая вот заботушка. Я говорю: дедушка тебя любит больше жизни».

Аня очень любит леденцы, и дедушка всегда заготавливает их для нее, раскладывая в карманы и сумку жены. Но Аня уже взрослая и говорит:

«Я ему сама буду покупать скоро: он меня будет угощать, а я — его».

Фонд AdVita собирает 310 000 рублей, чтобы Олег Владимирович прошел спасительную операцию и вернулся домой.

Дома после пересадки его обязательно будут ждать леденцы, коллекция транзисторов, любимая музыка из японского кассетного магнитофона, а еще — собрание парусников. Его любимый, большой пиратский, и ее — изящный, с алыми парусами. А главное, Олега будут ждать Аня, ее родители и любимая Ира.

Давайте поможем им и дальше быть вместе.